— Расскажите, чем вы занимаетесь в МЭИ? На какой должности работаете? Какие исследования ведете? В чем специфика вашей работы в университете?

— Все исследования, которые я организовывал и проводил, я проводил не в МЭИ. Может быть, в этот раз, получится запустить один проект по созданию Микро ГЭС. В МЭИ я пришел специально для того, чтобы работать с ребятами, рассказывать, что такое энергетика. Произошло это после 40 с лишним лет работы в энергетике. Для меня МЭИ в этом смысле как раз не исследовательский ВУЗ, а ВУЗ, который дает достаточно широкое, но тем не менее, узко направленное образование. Если из любого университета убрать образовательную функцию, то толка никакого не будет. В этом смысле, в первую очередь, это нужно оставить для того, чтобы готовить специалистов.

При этом исследования, безусловно, — очень важная составная часть, но она, скорее, нужна для того, чтобы преподаватели, которые преподают в вузе, были не просто теоретиками, а еще людьми, которые знают свою предметную область. В этом смысле моя работа в энергетике, в какой-то степени, заместила дефицит в исследованиях, которыми я в свое время прекратил заниматься, когда заканчивал институт. Вместо того, чтобы уйти в аспирантуру, я ушел в практическую энергетику.

— Как вы лично пришли к этой теме?

— Получилось так, что я учился в Казанском филиале. У меня родители были энергетиками. Мама на подстанции работала, отец в электрических сетях был водителем. Склонность имелась. Брат старший энергетик. Сестра пошла в энергетику. Многие уходили туда.

— Какая у вас сейчас сфера?

— Сегодня я работаю на кафедре гидравлики. Занимаюсь управлением технического состояния технологического оборудования. Это и рассказываю ребятам. На простом языке, эту кафедру называют организацией ремонта, но, на самом деле, ситуация немного сложнее, чем просто организация ремонта.

Это та самая прикладная часть, с которой студенты столкнутся, если пойдут в практическую энергетику. В этом смысле есть два вектора развития в университете. Первый — это исследования. 90% выпускников в конечном итоге будут работать не в сфере исследований, а в сфере практических исследований.

Наша задача заключается в том, чтобы отобрать из тех 100%, которые к нам приходят, те 10%, которые склонны заниматься исследованиями. Всех остальных настроить таким образом, чтобы они понимали, что, уходя в практическую энергетику, они не теряют попусту время.

— То есть сейчас вы сейчас сконцентрированы исключительно на преподавании?

— Да, когда мы говорим о МЭИ. Я также работаю советником генерального директора по энергетике. Там мы занимаемся разработкой схем использования проблемных мер для выработки электроэнергетики с помощью Микро ГЭС и других малых энергетических установок, которые должны обеспечить повышение надежности энергоснабжения из потребителей.

Там нет инноваций, там есть исследования и разработки. Инновации — слово, которое придумали люди, которые не знали, что есть НИОКР, которым надо было найти себя в этой жизни. Мода прошла. Инноваторов в компаниях почти не осталось. Они теперь занимаются изменением климата. До устойчивого развития они еще не дошли, а изменением климата уже занимаются. Нужно, чтобы дети, когда учились, четко различали, где есть слова, где есть предметные области, потому что сегодня не только дети попадаются на этом. Сегодня часто бывает, что возникает что-то новое, и это мешает делать ту работу, которая называлась по-другому и велась всегда.

Появился этот термин — устойчивое развитие, ну, хорошо, по крайней мере, укомплектовали, технологически обосновали, это действительно правильные вещи. А потом появилось антропогенное понятие климата, тут же изменение климата связали с устойчивым развитием. Отнюдь нет. Устойчивое развитие — это баланс, а не только климат и экология. Для того, чтобы понимать, что такое баланс, надо сначала понять и экологию, и социальную сферу, и экономику. Экономику в смысле народного хозяйства. Мне кажется, работы Сергея Бобылева часто людей, которые в этом деле не совсем осведомленные, подталкивают к тому, что если будешь заниматься зеленой экономикой, то будешь заниматься устойчивым развитием, а это ложный посыл.

— Во что вы верите в энергетике? В альтернативные источники верите или нет?

— Нет альтернативных источников. Солнце — это альтернативный источник? Есть возобновляемый источник, а есть не возобновляемый. Солнце — это источник энергии всего. Ветер — это порождение солнца. Вода — это порождение солнца. Первые энергии, которые человек начал использовать, кроме животной энергии, была энергия воды и ветра. Что такое альтернативная энергетика? Та, которая углеводородная или та, которая гидро? Слова «альтернативная» нет.

В энергетике главное — соблюсти баланс. Баланс связан с устойчивым развитием. Если то, что мы считаем не возобновляемым, действительно таковым является, надо аккуратно его использовать. Ведь если мы сейчас это просто спалим, значит, кто-то потом будет сидеть без красивой одежды, без еще чего-то, потому что углеводород, кроме того, что топливо, — это очень большой поток сырья.

Поэтому смысл всей теории устойчивого развития заключается в том, чтобы, ограничивая свои потребности, дать возможность в нормальных условиях жить и будущим поколениям. Экологией надо заниматься, чтобы не задохнуться и не захлебнулся. Экономикой также надо заниматься и социальными вопросами.

— Какая для вас наибольшая ценность от вашей работы? Что вы считаете самым важным?

— Люди, с которыми я работаю.

— Чем вы занимаетесь вместе с ними?

— Мы работаем с ними в проектном направлении. Ребят, которые еще не запомнили мысль о том, что зеленая энергетика, экономика — это все, что нужно человечеству, мы отбираем, а потом запускаем в консалтинговую сферу для того, чтобы они занимались методологией. Они, проходя несколько ступеней своего развития, через некоторое время становятся людьми с широким кругозором, который позволяет им, независимо от специальности, достаточно хорошо ориентироваться в окружающей среде и не путать устойчивое развитие, экологию и так далее.

— Есть какие-нибудь сложности со студентами?

— Помню, как мы сидели и ждали, когда придут к нам ребята после ЕГЭ. Школа раньше учила мыслить, а сейчас она учит запоминать. Если это будет продолжаться, то все наши разговоры будут сужены, потому что то, о чем мы говорим, не требует запоминания. Оно требует понимания. Понимание — это мышление. Если оно развитое, то когда нужно, ты автоматом вспоминаешь. Если просто запомнил, то с учетом того, как работает мозг, к концу дня у тебя 30% остается, а к концу недели 10%. Больше там ничего нет, потому что алгоритм у тебя в голове не сложился.

Большая часть детей, начиная с 5-7 класса начинают проявлять склонность, одни — к наукам точным, другие — к естествознанию, третьи к гуманитарным вещам. В это время очень важно уловить момент, ведь и тот, кто хочет быть гуманитарием, должен учить физику, и тот, кто хочет быть физиком, должен учить литературу. И так по кругу.

На мой взгляд, представление о том, что ранняя специализация полезна, очень сильно мешает. Например, с многими студентами трудно работать, потому что они плохо владеют русским языком. И не потому что они только приехали, а просто плохо владеют, потому что в школе плохо литературу учили. Они плохо понимают устройство мира. В результате они приходят не с целостным представлением об окружающей среде, а с кусочным.

— У вас есть команда?

— У меня есть друзья, с которыми я могу делать все, что хочешь. Есть люди, которые могут делать то, что я не умею. На кафедре я веду одно направление, и моя задача — направить в энергетику ребят, что его выбрали. Я бываю очень доволен, когда из каждого выпуска 1-2 человека куда-то попадают. Входят они в состав моей команды или нет? Я не знаю, но, по крайней мере, когда мы потом приходим с разных сторон и начинаем с ними взаимодействовать, они меня понимают. Значит, они члены моей команды. При этом ни у меня перед ними, ни у них передо мной никаких обязательств нет. Это называется единомышленники, а не команда. Команда — это когда свой-чужой.

— Те ребята, с которыми у вас есть контакт, что их характеризует?

— Стремление делать дело.

— Где работают ваши выпускники?

— В МЭИ я ребят до выпуска не довожу. Те, которые прошли мой курс, они, в основном, работают с РусГидро, в Евросеть энерго, в Энергетике Татарстана, в энергетике страны. Один из коллег работал в РЖД, в вычислительном центре, но они к МЭИ отношения не имеют.

То, что касается выпускников кафедры, те, которые солнце и ветер, они работают в Вестас, в энергетических компаниях в той части, которая связана с выделением возобновляемых источников энергии. Когда они куда-то приходят на работу, их берут. То есть, кафедра хорошая. Если говорить о предыдущих преподавателях, которые были до меня, эти люди построили всю гидроэнергетику советского союза. Куда ни посмотри, везде они есть. Следующие за ними начали эксплуатировать электростанции в советском союзе. Сейчас кто-то эксплуатирует станции РФ, кто-то Киргизии, кто-то Таджикистана, кто-то Грузии. Куда ни приедешь, везде есть наша кафедра.

— Какие есть яркие команды в стране, которые занимаются той же темой?

— Я не буду детализировать. МЭИ сегодня в сфере образования, в сфере части высшего образования энергетики — учебно-методологический центр. То есть, это вся методология образования через него проходит. Из сильных энергетических вузов я бы назвал еще ИрНТУ. Там готовят серьезных специалистов. ИГЭУ всегда был достаточно сильный, но я его в последнее время не вижу.

— Кто-то из интересных людей для контакта порекомендуете?

— Директор института Татьяна Шестопалова, с ней можно поговорить. Тягунов Михаил Георгиевич, он доктор наук. Как раз он научной деятельностью занимается, прикладной частью, он относительно молодой, но активно работает во внешней среде.

— Что бы вы посоветовали школьникам, которые будут определять свой путь сейчас? Чему учиться? Как себя воспитывать?

— Мы об этом говорили. Позавчера мы сидели в одной группе и слушали, что говорят. Выходит один парень и говорит, что я понял, что надо читать книжки. Почему? Потому что я уже лет 10 вообще книг не читал и чувствую, как беднеет мой язык. Первый совет — читать книжки, лучше классику. Это универсальный совет. Все остальное приложится.

Для того, чтобы быть энергетиком, надо знать физику и математику, химию надо знать и иностранный язык тоже. Если ты хочешь заниматься практической энергетикой, то математика и физика прежде всего. Если заниматься классической энергетикой, то больше органическая/неорганическая химия. Это те самые науки, которые считаются приоритетными для инженеров. Но если они будут изучать только эти предметы, то лишь узнают правила, но не будут владеть культурой речи, не будут понимать, что такое искусство, — они просто будут «бедными».